ИЗБРАННИЧЕСТВО И НАСТАВНИЧЕСТВО В ИСЛАМЕ

КТО ТАКИЕ АУЛИЯ?

Имам ‘Абдул-Карим ал-Кушайри сообщает предание от ‘Аиши (да будет доволен им Аллаh) о том, что Пророк (салляллаху аляйхи ва саллям) сказал: «Аллах говорит: Тот, кто причиняет вред вали, считает законным вести войну против Меня. И для раба нет ничего лучше в качестве средства приближения ко Мне, чем совершение обязательных дел. И раб никогда не прекратит приближаться ко Мне при помощи навафиль, пока я не полюблю его. И Я редко колеблюсь в совершении чего-то, как Я колеблюсь относительно выведения души Моего верующего раба, потому что он не любит смерть, а Мне не нравится вредить, а смерти не избежать».

В другой версии этого хадиса, переданной имамом Навави, Абу Хурайра (да будет доволен им Аллаh) сказал: Посланник Аллаха (салляллаху аляйхи ва саллям) сказал: «Истинно, Аллах сказал:

С тем, кто причиняет вред Моему благочестивому рабу, Я буду враждовать. Мой слуга не может приблизиться ко Мне с чем-либо более дорогим для Меня, чем религиозные предписания (обязательные деяния). И Мой слуга будет приближаться ко Мне благодаря навафиль (сверхобязательные деяния), пока я не возлюблю его. А когда Я возлюблю его, Я буду слухом его, которым он слышит, зрением его, которым он видит, рукой его, которой он хватает, ногами его, которыми он ходит. Если он попросит Меня, Я дам ему. Если он попросит у Меня убежище, Я, конечно, предоставлю его ему».

Ибн Хиббан и Нисаи сообщают, что Пророк (салляллаху аляйхи ва саллям) сказал: «Есть группа рабов Аллаха, которой даже пророки и мученики будут завидовать». Тогда кто-то сказал: «Кто эти люди, может быть, мы полюбим их?» И он сказал: «Это люди, которые любят друг друга благодаря свету Аллаха, а не благодаря богатству или семейным связям. Их лица полны нура, и они на кафедрах света, и не боятся они, когда люди боятся, и не печалятся они, когда люди печалятся». Затем Пророк (салляллаху аляйхи ва саллям) прочитал аят: «Истинно, аулия Аллаха не боятся и не печалятся» (Юнус, 62).

Аулия в этом аяте — мн. ч. от вали; это слово употребляется в двух широких смыслах. В обычном арабском языке вали обозначает друга, товарища, союзника (помощника). В этом смысле каждый мусульманин — вали Аллаха, потому что он верит в Аллаха и ассоциирует себя с Его религией (присоединяется к Его религии). В целях принятия правильного отношения к мусульманам в целом имам Ахмад Заррук рекомендует, чтобы мы понимали вышеприведенные предания и в этом смысле. Мы должны не забывать, что Аллах объявляет войну против того, кто вредит или причиняет боль вали. Это должно быть для нас достаточным фактором сдерживания, чтобы избежать выражения негативного отношения или негативных действий, направленных на других мусульман. Вали, однако, имеет еще и более специфическое значение. В этом, втором употреблении термин «вали» относится к:

а) мусульманину, который обратился к поклонению (‘ибада) Аллаху особым образом; он регулярно исполняет свой ‘ибадат, не совершая греха, потому что он преуспел в освобождении (почти полном) себя от греха;

б) или мусульманину, которого поддерживает Аллах и принимает под Свою опеку, как Он говорит в Коране: «И Он помогает (йатавалла) праведникам (салихин)» (ал-А’раф, 166). Этот аят обычно понимают в том смысле, что Аллах защищает этого мусульманина от впадения в грех. Вследствие этого ученые говорят, что условие для наби (пророка) — быть безгрешным (ма’сум), а для вали— быть защищаемым (махфуз) от греха.

Теперь следует привести важную цитату по данной теме из слов имама Кушайри: «И оба эти описания обязательны (ваджиб) для того, чтобы вали был вали, в первую очередь: обязательно для него тщательное соблюдение прав Аллаха Всевышнего вглубь и вширь и защита Аллаха во всех обстоятельствах, хороших или плохих». И далее в своем очерке о святости в «Рисала» он говорит: «И любой, против кого закон (шар’) имеет возражение, обманут и введен в заблуждение». Важный момент в этих цитатах — это должным образом оказываемое уважение к Шариату. Одно из великих достоинств Ислама заключается в том, что Шариат и скрупулезное соблюдение и знание Шариата — это средство вхождения в Божественное Присутствие. Например, намаз мы рассматриваем как предписанный Богом ключ и инструмент, с помощью которого мы «совершаем путь» к Его Присутствию. Сообщается, что Пророк (салляллаху аляйхи ва саллям) сказал: «Намаз (салят) — это Ми’радж мусульманина». Стоит обратить внимание на это очень важное сравнение, сделанное Пророком (салляллаху аляйхи ва саллям). Намаз — это великое духовное путешествие мусульманина. В хадисе оно сравнивается с великим особым путешествием Пророка (салляллаху аляйхи ва саллям). Мы не совершаем ми’радж так, как его совершил Пророк (салляллаху аляйхи ва саллям). Суть же в том, что намаз — это дар от Аллаха и Его Пророка (салляллаху аляйхи ва саллям) каждому мусульманину и средство достижения той уникальной и благословенной близости и дружеского общения с Аллахом Всевышним, которая похожа на то, что испытал Пророк (салляллаху аляйхи ва саллям) в ту Ночь.

Подобные замечания можно сделать в отношении всего Шариата. В приведенном выше хадисе Пророк (салляллаху аляйхи ва саллям) сообщил, что Аллах Всевышний сказал: «Нет ничего лучше (в качестве средства) для Моего раба, чтобы он приблизился ко Мне, чем постоянное соблюдение всего, что Я сделал обязательным для него (маифтарадту ‘алайхи)». Здесь следует отметить, что нам надо помнить следующее: намаз, пост, хадж, закят — не единственные обязанности (фараид) в Исламе. Другими очень важными обязанности являются, к примеру правильные отношения с женой, детьми и соседями; справедливость и честность в сделках; честность и справедливость правителей; отсутствие зависти, высокомерия, других порицаемых качеств и т.д. Шариат напрямую связан со всеми этими вещами. И нет пути к приближению к Аллаху без усилий с целью полной реализации норм шариата в нашей жизни. ‘Улама прежних времен старались не упустить ни одного адаба.

В одной истории рассказывается, как Баязид Бистами пришел увидеть некоего человека, которого его знакомые и ученики описывали как вали. Когда он пришел в мечеть к тому «вали», он подождал, когда тот закончит и уйдет. Когда этот человек вышел из мечети, он плюнул, не снаружи, а внутри мечети. Баязид встал и ушел, не сказав приветствия ему. Это вызвало настоящее волнение, т.к. Баязид был особым посетителем, известным по всему мусульманскому миру благодаря своему духовному положению и учености. Люди стали в возбуждении спрашивать, почему он проявил такое явное публичное пренебрежение в отношении этого человека. Тогда Баязид сказал: «Этому человек нельзя доверить и одного адаба из адабов Шариата, так как же ему можно доверить тайны Аллаха?»

Вали — это тот, кто близок (кариб) к Аллаху и приближается (мукарраб) к Нему. Он приближается к Аллаху посредством своих собственных усилий в соблюдении Шариата, и Аллах Всевышний, в свою очередь, помогает, защищает и притягивает святого ближе к Себе. Абу Хурайра (да будет доволен им Аллаh) сообщает, что Посланник Аллаха (салляллаху аляйхи ва саллям) сказал, что Аллах говорит: «Я с помыслом Своего раба, если он вспоминает Меня про себя, Я вспоминаю его про себя, и если он вспоминает Меня в группе, Я вспоминаю его в лучшей (чем эта) группе, и если он приближается ко Мне на ладонь, то Я приближаюсь к нему на локоть. Если он приближается ко Мне на локоть, то Я приближаюсь к нему на расстояние руки. Если он идет ко Мне шагом, то Я бегу к нему (иду как ветер)».

Этот хадис полон смысла. Он содержит в себе сильное поощрение для тех, кто желает вступить на путь глубинного (внутреннего) познания и близости к Аллаху. Слова «Я с помыслом Своего раба» («Я с ним, если он поминает Меня»— в другом пересказе) подразумевают два основополагающих и важных адаба. Во-первых, когда мы совершаем свой ‘ибадат, мы должны делать это, сохраняя полную чистоту помыслов (хусни занн) и доброе доверие к Аллаху. По сути дела, чистота помысла сама по себе является ‘ибадатом. Хусн занн по отношении к Аллаху подразумевает еще и полное приятие Его воли. Стремящийся к приближению должен серьезно потрудиться, чтобы удалить все следы гнева по отношению к Нему. Аллах дает другим и удерживает от нас. Недовольство волей Аллаха и по сути дела кипение гнева по отношению к Нему — это сущность зависти.

И во-вторых, если мы сидим в Присутствии Аллаха и Он с нами, мы должны соблюдать адаб максимального сосредоточения на Нем. Если это трудно или мы не можем всем существом обратиться к Аллаху во время ‘ибадата, значит, нам нужно учиться, нам нужен человек, который будет готовить нас. Стоянка близости (курб) и стоянка святости (вилая) неразрывно связаны.

Согласно вышеприведенному хадису, Аллах «идет» к нам быстрее, чем мы к Нему, и с большим стремлением.

В хадисе про аулия (см. выше) сказано, что против того, кто вредит святым, Аллах объявляет войну. Любовь и уважение к аулия — это ваджиб (обязанность). Запрещается (харам) не любить или причинять вред аулия. Нет более тяжкого наказания, чем Божья война. Аулия представляют Ислам наилучшим образом и воплощают Шариат во всей полноте. И благодаря этому они любимы Аллахом и являются Его избранными рабами.

Абу Тураб Нахшаби выразил очень важную мысль, когда сказал: «Если сердце обращается против Аллаха, это сопровождается критикой и неприязнью по отношению к аулия» (Сообщил имам Кушайри). Каждый мусульманин, который боится Аллаха и заботится о своей религии, будет внимателен в этом деле. Агрессивное неприятие и ненависть к аулия, принижение их заслуг (и вообще неправильное отношение к ученым истинного пути) — это симптомы глубокой болезни и признаки опасной тенденции, причины этого — в сердцах критиков, а не в тех, кого они критикуют.

Вышеупомянутый хадис сообщает, что путь к стоянке близости — это шариат. Путь к этой стоянке — это фараид (обязательные действия) и навафиль (сверхобязательные). Стоянка близости делится на две категории: курб фараид и курб навафиль.

 

Любовь к Аллаху отличительная черта авлия.

В качестве эпиграфа к этой главе можно привести слова Зун-Нуна Мисри:

Я умираю, но жива во мне

Любовь к Тебе; пылаю как в огне,

И даже жар любви Твоей не мог

Залить огонь, пылающий во мне.

Передают, кстати, что на могиле шейха Зун-Нуна таинственным образом появилась надпись: «Здесь покоится возлюбленный Бога, погибший от своей любви к Богу».

Обратимся к сочинению имама Газали «Кимия-и саадат». Там сказано, что четвертая степень (дараджа) зикра такова: сердце охватывается поминаемым, то есть Всевышним, а не самым зикром, так как существует разница между тем, когда любят поминание, и тем, когда любят поминаемое. Однако совершенство заключается в том, что поминание и осознание поминания уходят из сердца, а остается поминаемое. Кроме того, зикр бывает на арабском и персидском языках, а основа его состоит в том, чтобы сердце освободилось от разговоривания на арабском, персидском или каком бы то ни было языках и превратилось полностью в Него, не оставляя места ни для чего другого. Такое происходит в результате избыточной любви, называемой ‘ишк. При этом любящий (‘ашик) всецело испытывает страсть к возлюбленному (ма’шук). Случается, что от увлеченности Им он забывает собственное имя, поскольку погружается настолько, что забывает себя и все, что есть, кроме Всевышнего. Такое состояние называют фана (исчезновение, престатие, растворение) и небытие (перс. нисти), то есть все, из чего состоит его зикр, перестало существовать, поскольку он уже забыл самого себя.

Здесь к характеристике влюбленных добавим строки шейха Саади Ширази, дающего такой совет:

Не удивляйся истинным влюбленным,

В пучину вечной страсти погруженным!

Они любви к Извечному полны,

От суеты мирской отрешены.

И снова вернемся к Газали: «Подобно тому как у Всевышнего существуют миры, в которых мы понятия не имеем; их «быть» для нас невозможно; для нас они означают «небыть», а «быть» для нас состоит из осознания и осведомленности о них, (точно также), когда кто-либо забыл о мирах, значащих для людей «быть», тогда по отношению к нему они стали «небыть», а когда он забыл свою самость, тогда он и по отношению к себе тоже стал «небыть». Когда же с ним не остается ничего кроме Всевышнего, как он будет «быть»? Его «быть» будет Истина».

Эта яркая и резкая характеристика (если можно так выразиться, «устранения себя» и обретения новых качеств в своем (но уже совершенно ином!) бытии и отношении к реальности и с реальностью) у Газали продолжается; говорится о том, что происходит, когда человек достигает степени неведения о разобщенности (начинает раскрываться мир малакута, духи ангелов и пророков начинают показываться ему в прекрасных образах, и то, что является особенностью Владыки божественности, начинает для него проявляться).

Затем человек приходит в себя, но беспечность не возвращается, т.к. он пребывает под впечатлением от состояния и желает его снова. Дольний мир и все, что есть в дольнем мире, все, чем в нем заняты люди, первое время становятся противны его сердцу. Телом он пребывает среди людей, а сердцем он исчез там. Он удивляется людям, как они погружены в мирские дела.

Он смотрит на них сочувствующе, зная, каких деяний они лишены. Те же смеются над ним, спрашивая, почему он тоже не занят мирскими делами, и считая, что не иначе как им овладели безумие и меланхолия.

И далее имам Газали пишет: «Когда сердце украсилось светом зикра, тогда совершенство счастья уже подготовлено. Все, что не проявляется в этом мире, проявится после смерти. Необходимо лишь постоянно до смерти неотступно наблюдать (муракаба) за сердцем, чтобы оно было со Всевышним и всегда осознавало бы то, что постоянный зикр — ключ к чудесам божественного царства и к Владыке божественности. То же самое имел в виду Посланник, мир за пребудет над ним, когда сказал:

— Всякий, желающий увидеть райские кущи, должен часто поминать Всевышнего».

Итак, влюбленный (вспомним слова имама Газали, что сердце «превратилось полностью в Него, не оставляя места ни для чего другого» — в результате любви, ‘ишк) достигает великих результатов:

Душа в плоти нашего тела — любовь,

Душою в душе стать сумела любовь.

И если душа только тело хранит,

Хранит явь и тайны умело любовь.

Неведома смертному сущность любви,—

Не узнает границ и предела любовь.

Эти строки принадлежит Юнусу Эмре, который (это сказано в другом его стихотворении) «в морях Единенья… потонул». Интересны и его слова о том, что влюбленный чужд мирской суете:

Мирской тщете нас не завлечь,

Мы всем готовы пренебречь…

Он пишет о ничтожности мирских дел (в смысле презрения к тщете и суете; вспомним опять, как имам Газали пишет, что влюбленный, достигший описанных им степеней, «удивляется людям, как они погружены в мирские дела»). Если ключ к счастью — истинный зикр, то, конечно, и любовь отрешенного — истинная любовь (снова приведем словаЭмре):

Мы истинной любви хотим,

Мы сущность истины прозрим.

В связи с этим обратимся к таким словам из «Кимия-и саадат»: «Любовь ко Всевышнему не возобладает в сердце, кроме как через мистическое познание и частый зикр. Всякий любящий часто вспоминает возлюбленного. А когда часто вспоминает, то становится им любим».

Истинным же зикр бывает, когда своевременно удерживаются от греха и своевременно выполняют божье повеление. Такой зикр, действительно ведет к счастью. Тот, кто исполняет зикр в высшем, истинном смысле, любит Аллаха (как сказано выше, возобладание любви — через познание и зикр), делает то, чем доволен Аллах Тааля, то, что Он любит. Те, кто не выходит из повиновения Господу и искренен по отношению к Нему,— это авлия, люди, близкие к Аллаху Всевышнему.

Видение сердцем и дары Всевышнего.

«Когда прояснится зеркало твоего сердца, ты узришь видения не из мира праха и воды. И не одни только образы, но и Художника, не только ковер судьбы, но и Ткача» (Руми).

Прояснение «зеркала сердца» открывает путь к особому «осознанию» Бога, которое присуще святым, в отличие от большинства людей, в той или иной мере поглощенных «тьмой» низменного. Святые, аулия, люди с очищенным сердцем — это те, кто находится под Божественным покровительством.

Духовное постижение истинны — это открытие подлинного знания и поддержка на пути приближения к Всевышнему. Но есть ли у человека способность к такому постижению? Да, есть — благодаря сердечным глубинам, при том что «все добрые качества пребывают в сердце», если взглянуть повнимательнее, как призывает Джалаладдин Руми. Таким образом, в глубинах личностного бытия можно обнаружить множество полезных даров для восстановления и укрепления связи с Творцом, которой человек может лишиться дурным устремлением своей воли,— но и право выбора обращения к Истине у него есть, пусть же человек пожелает «прояснить» свое сердце. Способы этого «прояснения» в Исламе подробно описаны и растолкованы. При этом важно, конечно, распознать, оценить и использовать особые дары Бога, отличающие и выделяющие человека среди прочих тварей и открывающие ему путь к Высшей цели.

Здесь, кстати, еще раз можно напомнить, что и знания — по милости Всевышнего, и великое благо — знание о Нем. «Да внушит вам Аллах послушание и да позволит Он вам сподобиться знания о Нем»,— говорит Ибн ал-Араби.

Рассуждения о милости, сердечной мудрости и признании и благодарности за дары подводят нас к вопросу о связи любви и знания.

Любовь и знание. В Коране есть слова и о любви Всевышнего к людям, и о людях, любящих Его. Зун-Нун Мисри говорил, что Божественная любовь — таинство, которое нельзя выразить словами, ибо оно будет очень грубо звучать для ушей. Настоящее знание — Божье освещение сердца чистым излучением знаний. Тогда и стремление человека связано не с мирским, а только с Ним одним: «Поистине, ты — желание моего сердца и венец моего поиска и цель моего пути, мой выбор и мой избранный» (Ибн ал-Фарид). Тогда происходит и перемена в любви к Господу: «Обычные люди любят Бога ради Его благодеяний. Поэтому их любовь то растет, то убывает — в зависимости от того, как обходится с ними Господь. Избранные же любят Бога за то, что Он есть и ради Его совершенных атрибутов. Они никогда не перестают любить Его даже и тогда, когда Он лишает их Своих благодеяний» (Джунайд).

Разумеется, магрифат, необходимый для достижения такого результата,— это не знание богословов и философов, как указывает Зун-Нун, хотя эти виды знания взаимосвязаны. Жизнь аулия — это не только субъективные переживания; одна из основ познания — размышление над Кораном и Сунной, но не просто теоретический разбор доказательств. И, кроме того, своими силами человек не достигает возвышенной цели. «Ничто не сдвинет меня с места, на которое Ты меня поставил, кроме Тебя самого. Не дано мне избегать греха, пока любовь Твоя не станет моей мудростью» (Зун-Нун Мисри). Если же подойти к вопросу о глубине переживаний, то следует обратиться к словам Джунайда: «Знание — одно как у избранных, так и у обычных людей, ибо его предмет один и тот же. Этот предмет не имеет границ. Как может знание охватить Его, того, кого не постигает мысль, не вмещает разум, того, кого ум не может себе представить, а зрение не в силах облечь в форму. Обычный верующий находится на первой ступени познания. Она означает веру в Бога Единого, отрицание, что есть кто-либо, подобный Ему; веру в Его Книгу, заповеди и запреты, содержащиеся в ней. Высшая ступень, ступень избранных заключает в себе то, что человек «устрояется» в Боге, крепок Его истиной, живет всякий час в страхе перед Богом, коего избрал из всего сущего, избегая всего, что не ведет к Нему. Познание, составляющее преимущество избранных перед обычными людьми, есть носимое ими в сердце великое знание о великой силе Божьей, о Его величии, Его щедрости великодушии и благе». Здесь, кстати, надо заметить, сколь заметно смирение и ответственность избранного, что является, несомненно, исполнением требований Ислама. Таких людей ничто не отвлекает от Него. Мирской тщете нас завлечь»,— говорит Юнус Эмре.
Продолжение следует, инша Аллаh.