РАССКАЗЫ
Несколько слов о рассказах
Средневековые биографии Абу-Ханифы значительной частью состоят из историй про величайшего предстоятеля. Все эти истории крайне поучительны и преследуют, как правило, апологетические цели. Они имеют огромную историческую ценность, так как в них отражены представления мусульман о своем прославленном учителе, по сей день остающемся для своих единоверцев непревзойденным эталоном учености и праведности.
В настоящей работе приводится значительная часть таких историй, собранных из разных источников. Для удобства чтения повествование разбито на главы. Центральной темой первой главы служит тема науки, знания и обучения, Во второй приводятся диспуты и диалоги Имама на богословские темы. В третьей рассказывается о его взаимоотношениях с другими факихами. В четвертой излагаются примеры удивительной находчивости Абу-Ханифы и его глубоких познаний в области фикха. Пятая глава посвящена взаимоотношениям Имама с властью. В шестой и седьмой главах повествуется соответственно о добрых делах факиха и его личных качествах. Впрочем, подобная систематизация материала весьма условна, ибо одна и та же история могла одновременно преследовать разные цели.
Насколько правдивы эти истории — вопрос проблематичный. Вне сомнений, многие из них основаны на исторических фактах, но в отношении некоторых можно предположить, что они рассчитаны на весьма доверчивую публику, как, например, история про сиамских близнецов (см. с. 151). Но как бы то ни было, в этих рассказах перед нами предстает средневековый портрет Имама Абу-Ханифы, его тщательно хранимый образ, бережно передаваемый последователями на протяжении веков.
Истории преимущественно приводятся в близком оригиналу переводе, а порой — в адаптированном изложении.
О НАУКЕ И ЗНАНИИ, ПРАВЕ И ОБУЧЕНИИ
Как Абу-Ханифа приобрел знания
Когда Имама Абу-Ханифу спросили: «Как ты приобрел знания?» — он ответил: «Благодаря восхвалению и благодарности. Всякий раз, когда мои знания приумножались, я воздавал хвалу Богу и благодарил Его, и Он еще больше приумножал их».
Нехороший петух
Абу-Ханифа с другими учениками проводил вечера в доме своего учителя Хаммада ибн Абу-Сулаймана. У Хаммада был петух, который кукарекал с наступлением ночи. Для Хаммада и его учеников кукарекание петуха стало определенным сигналом к окончанию времени занятий. И вот однажды, когда петух закукарекал, а Хам-мад встал и закончил урок, Абу-Ханифа не выдержал и воскликнул: «Ну что же ты за петух?! Да обезобразит тебя Бог: ты прервал наше занятие! Худший из петухов тот, который кукарекает с наступлением ночи!».
Что помогает выучить фикх
Однажды Абу-Ханифу спросили:
— Что помогает выучить фикх?
— Полная сосредоточенность, — ответил он.
— А что помогает сосредоточиться?
— Отвлеченность от привязанностей.
— А что помогает отвлечься от этого?
— Пользоваться всем по потребности. Не более.
Всегда нужен учитель
Кто-то сказал Абу-Ханифе, что в мечети круг собравшихся обсуждает вопросы фикха.
— А у них есть предводитель? — спросил Имам.
— Нет, — ответили ему.
— Тогда они никогда не научатся фикху! — вынес свой вердикт ученый. — Ибо они могут допустить ошибку, но не узнают о ней и будут идти против истины, думая, что поступают правильно.
Из изречений Абу-Ханифы
Деяния определяются знанием, подобно тому, как зрением руководствуются части тела. Гораздо полезнее знать и делать мало, чем быть невеждой и делать много. Это подобно тому, что в пустыне лучше иметь необходимый запас и знать дорогу, нежели в неведении плестись с огромным багажом.
Я узрел, что грехи — это унижение. Смело оставил их — и они стали благочестием.
Терпит убыток тот, кого знание не удерживает от запрещенного Богом.
Если в горнем и дольнем мирах неученые — угодники Божий, то у Бога нет угодника.
Если хочешь решить мирскую проблему, то не ешь [много], пока не решишь ее, ибо объедание замутняет разум.
Если судья преднамеренно вершит несправедливость, то его решение не имеет силы. Снимут его с должности или нет, он отстранен от нее в силу своей испорченности.
Не разговаривай о фикхе с тем, кто не хочет этого, ибо обременишь своего собеседника. И не повторяй сказанное тому, кто перебивает тебя, ибо он мало любит науку (‘илъм)!
Кто стремится к знаниям ради мирского, тот лишается своей благодати (барака), не запечатлевая [знание] в сердце. А кто изучает науку ради религии, становится благостным в знании, запечатлевая его в сердце, и приносит своим знанием пользу другим.
Лучшие слова
Однажды после утренней молитвы Абу-Ханифе был задан вопрос, и он ответил на него. Кто-то из присутствующих в мечети вознегодовал.
— А разве в это время разговоры, кроме как о благом, не порицаются? — спросил он, напоминая о предписании проводить утро в молитвенном богомыслии.
— А что может быть более благим, чем то, когда ты говоришь: это дозволенное, а это запретное? Восхваляй [в это время Бога и отучай людей от греховного! Когда закончилась в сумке провизия, тогда проголодался ее хозяин.
Шумные студенты
Как-то раз видный ученый Суфьян ибн Уяйна, проходивший мимо мечети, где находился Абу-Ханифа со своими учениками, услышал громкие голоса и сказал:
— Абу-Ханифа, это мечеть, и здесь не следует повышать свой голос.
— Оставь их, ибо иначе им фикх не постичь.
«Неуважение» к шейху
Аль-Джурджани рассказывал: «Был я на занятии Абу-Ханифы с его учениками. И вот пришел один юноша и задал ему вопрос. Имам ответил на него. «Ты ошибся, Абу-Ханифа!» — сказал юноша и замолчал. Затем снова задал вопрос и после ответа вновь сказал: «Ты ошибся, Абу-Ханифа!». Тогда я сказал тем его ученикам, которые были вокруг него: «Боже свят! Вы не уважаете и не почитаете этого шейха! К нему приходит какой-то отрок, говорит, что он ошибся, а вы молчите!». Абу-Ханифа повернулся ко мне и сказал: «Оставь их! Я сам приучил их к этому!»».
Когда не следует задавать вопросы
Один ученик Имама рассказывал, что Абу-Ханифа как-то сказал ему: «Не спрашивайте меня о делах религии, когда я иду. Не спрашивайте, когда я разговариваю с людьми. Не спрашивайте, когда я стою. Не спрашивайте, когда я прислонился к чему-либо. Поистине, в эти моменты разум человека не может сконцентрироваться».
«Однажды в хадже, — продолжил он свой рассказ, — я вышел и последовал за ним. Со мною была тетрадь, и мне очень сильно захотелось задать ему вопрос, когда он шел по дороге. Шагая, я помечал все то, что он говорил. Наутро собрались его ученики и задали ему такие же вопросы, и Абу-Ханифа изменил свои ответ! Тогда я указал ему на различия в его ответах. «Разве я не запретил задавать вопросы, — ответил он, — и просить свидетельства о Божьей религии, кроме как в то время, когда может собраться разум?»».
Знанию присуще достоинство
Имам Абд-аль-Азиз ибн Муслим рассказывал: в свое время я встретил в Мине Абу-Ханифу, поприветствовал его и попросил передать мне тот хадис, где говорится о коровьем молоке. «Боже свят! — воскликнул он, услышав мои слова. — Стремление заставляет их пренебрегать приличиями! Знанию присущи достоинство и величие, но стремящийся к знанию не умеет себя вести! Подожди с тем, что тебе нужно, до завтра». На следующий день я пришел слишком рано, и он снова ничего не передал мне, а потом я занялся чем-то другим, так и не услышав этот хадис.
Верный ученик
Абу-Юсуф рассказывал, что, когда у него умер сын, он поручил заниматься его похоронами своим родственникам и соседям, боясь пропустить хотя бы один день занятий с Абу-Ханифой.
Пусть оплакивает себя тот, кто не хочет учиться
Когда Абу-Юсуф однажды заболел, Абу-Ханифа сказал: «Если умрет этот юноша, то на земле не за кем будет следовать». После таких слов мнение Абу-Юсуфа о себе возросло, и к нему стали наведываться знатные особы, он решил проводить собственные правовые собрания и стал меньше посещать занятия Абу-Ханифы. Имам спросил у своих учеников, что с ним случилось, и ему обо всем рассказали. Тогда Абу-Ханифа поручил одному из них отправиться к Абу-Юсуфу и задать такой вопрос: «Что ты скажешь о человеке, который отдал за один дирхем белильщику тканей одеяние с тем, чтобы тот побелил его, но когда он через несколько дней пришел к нему забрать платье, белильщик сказал: «У меня нет ничего твоего!» и стал препираться. Затем владелец одеяния снова пришел к нему, и тот отдал ему побеленное одеяние. Следует ли заплатить в таком случае? Если скажет: «Следует», ответь: «Ты ошибся!»; если скажет: «Не следует», ответь: «Ты ошибся!»».
Студент оправился к Абу-Юсуфу и задал ему указанный вопрос.
— Следует, — ответил на него самоуверенный ученый.
— Ты ошибся! — парировал посыльный.
Абу-Юсуф на час погрузился в размышления и потом сказал:
— Не следует.
— Ты ошибся! — снова повторил тайный агент Имама.
Еще через час размышлений Абу-Юсуф встал и отправился к своему учителю.
— Тебя привел не иначе как вопрос о белилыцике тканей! — подтрунивал Абу-Ханифа.
— Да, — ответил Абу-Юсуф.
— Боже свят! Кто ж дает фетвы людям и проводит занятия, рассуждая о Божьей религии, а его уровень таков, что он не может толком ответить на один вопрос о денежных вознаграждениях!
— Абу-Ханифа, научи меня!
— Если он побелил одеяние после того, как присвоил его, то ему не следует платить, ибо он белил для себя. А если он побелил одеяние до того, как присвоил его, то ему заплатить следует, ибо он белил для заказчика, — объяснил Абу-Ханифа, а затем добавил: — Кто думает, что ему уже не нужно учиться, пусть оплакивает себя!
Сушить незрелый виноград
Подругой версии, когда Абу-Юсуф стал проводить собственные занятия, даже не поставив в известность об этом учителя, Абу-Ха-нифа послал к нему человека с пятью вопросами. Первый также касался белильшика тканей.
— Вступление в намаз — это фард или сунна! — таков был второй вопрос.
— Фард, — ответил Абу-Юсуф.
— Ты ошибся!
— Сунна.
— Ты ошибся!
Абу-Юсуф был изумлен. Но посыльный не стал тянуть. — И то и другое, ибо такбир есть фард, а поднятие рук есть сунна, сказал он и задал третий вопрос:
— Птица упала в котел на огне, где было мясо и бульон. Их можно будет употреблять или нет?
— Можно, — ответил Абу-Юсуф.
— Ты ошибся!
— Нельзя, — снова изменил мнение Абу-Юсуф, но опять оказался неправ.
— Если мясо сварилось до падения птицы, то его, трижды промыв, можно есть, а бульон следует вылить. Если нет, то выбросить следует все, — объяснил посыльный и задал четвертый вопрос:
— Мусульманин был женат на зимми, которая умерла, будучи беременной от него; на каком же кладбище ее следует хоронить?
— На мусульманском.
— Ты ошибся!
— На кладбище зиммиев, — сказал Абу-Юсуф, но снова услышал, что он неправ, чем был сильно удивлен.
— На иудейском, ибо они направляют свои могилы в сторону кыблы; однако ее следует развернуть лицом от кыблы, ибо ребенок чреве направлен лицом к спине матери, — объяснил посыльный и задал последний вопрос:
— Родившая рабыня выходит замуж без разрешения своего хозяина, так следует ли ей после [смерти] хозяина выжидать срок?
— Следует, — сказал Абу-Юсуф и снова оказался неправ.
— Если муж имел с ней близость, то не следует, в противном случае следует, — закончил свою миссию человек Абу-Ханифы.
Абу-Юсуф осознал ограниченность своих познаний. Вернувшись к учителю, он сознался в поспешности своего решения:
— Я сушил незрелый виноград наподобие того, кто берет плату за еще не выполненный труд.
Продолжение следует, инша Аллаh.
Из книги «Жизнь и наследие Абу Ханифы»
Блог Хадис аль Ханафи
darulfikr.ru
