ЖИЗНЬ И НАСЛЕДИЕ ИМАМА АБУ ХАНИФЫ (6)

РАССКАЗЫ

Задачки о клятвах и разводе

Один мужчина поклялся, что если он ополоснется после близости с женой в тот же день, когда случилась эта близость, то она трижды разведена. Немного погодя он поклялся что если пропустит какую-нибудь молитву, то его жена разведена. И еще позже сказал, что если в этот день не будет иметь близости с женой, то она разведена. Учитывая, что молитва недопустима без полного омовения после интимных отношений, то, кажется, развод был неизбежен. Разве можно выпутаться из подобной ситуации? Об этом спросил и Абу-Ханифу.

«Пусть имеет близость со своей женой, — сказал Имам, — после предвечерней (‘аср) молитвы, когда еще не зашло солнце, затем [после захода солнца] пусть моется и читает молитву. В этом случае он может, не разводясь, выполнить все три условия: иметь близость с женой в течение дня, не пропуская молитвы и не моясь в течение того же дня».

Имама спросили:

—  Женщина несла в руке чашу с водой. Ее муж сказал: «Если выпьешь воду из чаши, или выльешь ее, или перельешь во что-то иное, или напоишь кого-либо, ты разведена!». Что ей делать?

—  Пусть возьмет ткань и ею извлечет воду из чаши, — ответил Имам.

Абу-Ханифе задали вопрос о человеке, который сказал своей жене, находящейся на лестнице: «Если поднимешься, ты разведена! Если спустишься, ты разведена!». Как здесь быть? «Пусть поднимут лестницу, — ответил Абу-Ханифа, — вместе с ней и положат ее на землю; или пусть вопреки ее воле поднимут женщину и опустят на землю».

Некий человек поклялся развестись с женой, если та, готовя пищу, не положит туда большое количество соли и если он почувствует при этом в приготовленной еде привкус соли. Об этой задаче спросили Абу-Ханифу, и он сказал: «Пусть варит яйца и кладет столько соли, сколько нужно, или даже больше».

«Один человек поклялся, что никогда не будет есть куриных яиц; он же поклялся, что будет есть все, что находится в углу дома. Если там обнаружат яйцо, что делать?» — спросили Имама. Абу-Ханифа ответил: «Пусть курица высидит яйцо, а когда вылупится цыпленок, сварит его и съест вместе с бульоном».

Пустой мешок позорит мужчин

Из-за вспыльчивой натуры люди сторонились аль-Амаша, известного ученого и знатока хадисов. Но одна женщина задала ему вопрос о клятве своего мужа, который поклялся дать развод, если она скажет ему, что мука в доме закончилась, или об этом напишет, или пошлет, или передаст через кого-либо, или продиктует кому-нибудь. Вопрос поставил ученого в тупик. «Тебе надо обратиться к Абу-Ханифе», — посоветовал он ей. Женщина отправилась к Имаму и поведала о случившемся. «Если закончится мука в мешке, — подсказал Имам, — привяжи его к одежде своего мужа, когда тот будет спать. Проснувшись, он увидит мешок и поймет, что мука закончилась». Женщина так и поступила. Увидев пустой мешок и поняв, что жена смогла обойти все условия, оговоренные в клятве, муж воскликнул: «Ей-богу, это хитрости Абу-Ханифы! Разве мы будем благоденствовать при нем, живом?! Он позорит нас перед женами, показывая нашу немощность и рыхлость наших умов!» 

Если хочешь, ты свободна!

Некоторых традиционалистов в затруднение поставил случай, разрешить который не смог никто, кроме Абу-Ханифы. Один человек сказал своей жене: «Если этой ночью ты попросишь от меня развода, а я не дам его, то ты разведена!», на что женщина ответила: «Если этой ночью я не попрошу у тебя развода, то мой раб свободен!». «Проси развод, — велел Абу-Ханифа женщине. — А ты скажи, — обратился он к мужу: — «Если хочешь, ты свободна!»» И подытожил: «Ступайте, вы свободны от своих клятв!». Мужу же Имам посоветовал: «Кайся перед Богом о случившемся!». И тот покаялся. С тех пор каждый раз после намаза они вместе с женой молились за Абу-Ханифу.

 

О вопросах фикха, кыясе и находчивости

 

Похотливый постник

В месяц Рамадан некий человек произнес клятву относительно интимной близости в течение дня. Подобная близость нарушает пост и налагает на человека весьма суровое искупительное наказание. Озадаченный сложившимся положением дел, виновник обратился к Абу-Ханифе. «Отправляйся со своей женой в путь, — сказал Имам, — и имей с ней близость!»

 

Ошибка, не ставшая роковой

В Куфе шли свадебные торжества, на которых присутствовали как знать, так и мавали, — двух братьев женили на двух сестрах. На этой свадьбе присутствовали Абу-Ханифа, Суфьян ас-Саури, Мисар ибн Кидам и другие видные правоведы. Вдруг в самый разгар торжеств к людям вышел опекун молодоженов и воскликнул:

— Великая беда постигла нас!

— Что случилось? — спросили его.

— Нам бы хотелось скрыть это…

— Говори же! — настоял Абу-Ханифа.

— Ошиблись мы! Женихам переменили невест…

— Они познали их? — Да!

Тогда пикантную ситуацию принялся разрешить Суфьян ас-Саури:

—  Ничего страшного. Повелитель правоверных Али ибн Абу-Талиб рассудил аналогичное дело, по поводу которого к нему обратился [наместник Сирии] Муавия. Посланцу Муавии он сказал: «Такое не случалось в нашем городе. Я думаю, что обоих женихов следует признать бесплодными на момент супружеской близости и вернуть каждому жениху его невесту. Случившееся не будет иметь для них никаких последствий».

Люди молча слушали Суфьяна и соглашались с ним. Абу-Ханифа в этот момент также стоял среди людей и молчал. Тогда Мисар обратился к нему:

— А ты что скажешь об этом, Абу-Ханифа?

—  А разве можно здесь считать как-то иначе? — вдруг заволновался Суфьян.

— Приведите мне юношей,- велел Имам. И когда они предстали пред ним, он спросил каждого из них: — Хотел бы ты, чтобы с тобой осталась та девушка, которую к тебе привели?

— Да, — ответил каждый из них.

— Как зовут девушку, которая сейчас у твоего брата? — спросил Абу-Ханифа и по произнесении имен постановил: — Скажи: «Она разведена со мной!»

Затем Абу-Ханифа прочел проповедь по случаю венчания (хутба ан-никах) и женил каждого юношу на той, с кем он уже был близок. «Готовьте для нас новую свадьбу!» — заключил ученый.

В тот день народ дивился решению Абу-Ханифы. И только Суфьян молчал и ничего не говорил.

Сиамские близнецы

Некая женщина родила двойню, сросшуюся спинами друг к другу. И вот один из новорожденных умер. Тогда ученые Куфы постановили похоронить их вместе. Однако Абу-Ханифа возразил: «Оставив выжившего наверху, умершего надо закопать в землю. Тогда они со временем отделятся друг от друга». Сделали так, как сказал Имам. Впоследствии живой ребенок отделился от умершего, выжил, и его прозвали мавлой Абу-Ханифы.

Вторая жена Абу-Ханифы

Поговаривают, что Абу-Ханифа женился во второй раз. Первая жена, мать Хаммада, узнав об этом, категорично заявила: «Либо ты трижды дашь ей развод, либо я не стану жить с тобой!». Найдя некий предлог, Имам пригласил новую супругу в дом первой жены. «А разве позволено женщине оставлять своего мужа?» — дивилась новая супруга Абу-Ханифы. Этот вопрос он и адресовал своей первой жене, не ведавшей, что ее соперница находится в доме. «Ты непременно дашь ей развод!» — лишь настаивала она. Тогда Имам ‘сказал: «Каждая моя жена, что вне стен этого дома, трижды разведена со мной!». Так мать Хаммада успокоилась, а новая избранница Абу-Ханифы также осталась вместе с ним.

 

Наследство в один динар

В мусульманском праве достаточно сложным является вопрос о делении наследства, которое распределяется между родственниками по весьма детализированной схеме. Не каждый юрист мог справиться с нею. Однако Абу-Ханифа умел не только в верных пропорциях поделить наследство, но и мгновенно решать уравнение в обратном порядке: по доставшейся наследнику доле от оговоренной суммы определить всех участников дележа.

Однажды некая женщина пришла к Абу-Ханифе с жалобой:

— Умер мой брат, который оставил целых шестьсот динаров. Мне же дали всего один динар!

— А кто делил ваше наследство? — спросил Абу-Ханифа.

— Давуд ат-Таи.

— Такова и есть твоя доля. Разве у твоего брата не остались две дочери?

— Да, остались.

— А мать?

— Тоже.

— А жена?

— И жена.

— А двенадцать братьев и одна сестра?

— Точно.

—  Так вот, для двух дочерей — две трети: четыреста. Для матери — шестая часть: сто. Для жены — семьдесят пять. Остается двадцать пять. Для братьев — двадцать четыре, каждому брату по два динара. И тебе один динар.

 

Вечный холостяк

В хадже толпа людей обступила Имама со своими вопросами.

— О Абу-Ханифа! — сказал один человек. — Я приехал к Вам, желая спросить о деле, которое меня сильно печалит и выбивает из сил.

— Что же это за дело? — спросил предстоятель.

—  У меня есть сын, притом единственный. На ком бы я его ни женил, он всегда разводится, какую бы невольницу ему ни дарил, он всегда ее освобождает. Я уже устал от этого! Есть ли какая-нибудь хитрость?

— Тогда ты купи невольницу, которая понравится ему самому, и жени на ней. Если он разведется с ней, то к тебе вернется твое имущество. А вольную он дать ей не сможет, ибо ею не обладает.

Известный факих и судья Ибн-Шубрума, прежде сильно недолюбливавший Абу-Ханифу, услышав его ответ, сказал: «Я понял, что этот человек и есть настоящий факих! С того дня я перестал поминать его, кроме как добрым словом!».

Три дирхема

Али ибн Асыма занимал вопрос, который условно можно обозначить «вопросом трех дирхемов». Суть его такова. Для участия в одном общем деле два компаньона смешали свои денежные средства. Один из них вложил два дирхема, другой — один. Вскоре два дирхема из трех были израсходованы. При этом участники предприятия не проследили, чьи именно. Кому должен принадлежать оставшийся дирхем? И если он должен быть поделен между ними, то как?

Ибн-Шубрума, которого спросили об этой задаче, рассуждал следующим образом. Про один из двух потраченных можно с уверенностью утверждать, что он принадлежал тому, кто вложил в дело два дирхема. Про второй же потраченный дирхем достоверное знание отсутствует: он в равной степени мог принадлежать каждому из участников предприятия. Стало быть, и неизрасходованный дирхем может также в равной степени принадлежать любому из них. Поэтому его надлежит поделить поровну.

Однако Абу-Ханифа, отвечая на вопрос Ибн-Асыма, пошел другим путем. «В тот момент, — объяснял он ему, — когда три [дирхема] были перемешаны, так что не различить, в этом целом они обернулись в долевое участие (ширка). И владелец одного дирхема стал обладать третью каждого дирхема, а владелец двух дирхемов стал обладать двумя третями каждого дирхема. И какой бы дирхем ни был бы потрачен, это [соотношение] сохраняется».

Али ибн Асым был настолько потрясен силой логики ученого, что уже не смог удержаться от эмоционального комментария:

«Клянусь Богом! Если взвесить его ум и ум всех [ученых] Куфы, то его [ум] перевесил бы!».

 

Поиски закопанного

Некий человек обратился к Абу-Ханифе:

—  Я закопал одну вещь, а теперь не знаю, в какой части дома закопал ее.

— Так я тем более не знаю этого, — ответил Абу-Ханифа. Человек разрыдался, «Пойдемте за мной»! — повелел ученый и в сопровождении несколько учеников отправился в дом неряшливого бедолаги. Попросив провести его на задний двор, Абу-Ханифа встал на месте предполагаемого поиска и обратился к своим ученикам:

—  Если бы этот дом был ваш и вы захотели бы схоронить свою вещь, то как бы вы поступили?

— Я бы схоронил ее вот здесь, — сказал один из учеников.

— А я бы схоронил ее здесь, — добавил другой.

В итоге набралось порядка пяти мнений. Стали копать в указанных местах, и на третий раз спрятанная вещь была найдена.

Другой рассказ о поисках закопанного

Похоже, в скором времени по городу пошла молва, что Абу-Ханифа находит потерянные вещи. И вот уже другой человек пришел к Имаму с просьбой найти запрятанную вещь. На сей раз Абу-Ханифа, видимо, понимая, чем может обернуться такая слава, не выдержал:

— Это не является вопросом права, это твои ухищрения! Ступай и молись ночь до утра, и ты непременно вспомнишь место, где схоронил свою вещь!

Человек так и сделал. Не помолился он и четверти ночи, как память вернулась к нему. Обрадованный, он вскоре поведал об этом Абу-Ханифе. На что ученый сказал:

— Я знал, что шайтан не даст тебе молиться всю ночь. Горе тебе! Ужель ты не мог провести в молитве оставшуюся часть ночь, дабы возблагодарить Бога [за вернувшуюся память]!

Чужестранец

Мимо куфийской мечети проходил чужестранец. Увидев его, Имам сказал: «Этот прохожий — нездешний. Он учит маленьких детей. И за пазухой держит что-то сладкое». Когда прохожего спросили, так все и оказалось на самом деле. У Имама поинтересовались, как он догадался. «Смотрю, — ответил Абу-Ханифа, — он идет, поглядывая в разные стороны — понял, что этот человек не здешний. На теле у него слишком много мух. По их многочисленности понял о сладком. А по тому, как он смотрит на детей, догадался, что он — учитель».
Продолжение следует, инша Аллаh.